Дураки умирают по пятницам [= Глупцы умирают по пятницам ] - Эрл Стенли Гарднер

— Конечно нет. Что мне, больше делать нечего?

Я сказал Селлерсу:

— В этом вопросе вы должны поставить все точки над «i», невыпускайте его, не давайте отвертеться.

Китли посмотрел на меня холодно.

— Вы мне нравитесь все меньше и меньше, Лэм.

— Это легко понять, — ответил я. — Но в данную минуту мырешаем вопрос, следили ли вы вчера за мисс Отис или нет.

— Я уже сказал: нет!

— Вы не следили за ней до вокзала Юнион?

— Нет.

— Вы не видели, как она положила в камеру хранения пакетик?

Он с улыбкой сказал:

— Нет, конечно нет. Мне очень жаль, Лэм, что вынужден васразочаровать. И вам не удастся втянуть меня в это дело.

Слово снова взял инспектор:

— Моя задача — все тщательно проверить. И пожалуйста,поймите меня правильно. Позвольте вам кое-что сказать: Этель Ворли, секретаршамистера Баллвина, сегодня утром была найдена в комнате Рут Отис мертвой. Апакетик с ядом мы тоже там обнаружили.

В нем не хватало двух граммов. Если вам известно что-нибудьо мисс Отис в связи с ядом, самое время сказать об этом.

Китли провел языком по губам:

— Я ничего не знаю о мисс Отис.

Пока Селлерс и Китли обменивались недоверчивыми взглядами, янезаметно зашел за спину Китли, поближе к аппарату, который стоял на столе, ибесшумно включил его. Потом сказал:

— Я могу изобличить вас, Китли, во лжи. Дело в том, что завами непрерывно следил детектив.

— Значит, он наплел вам небылиц.

Я сказал инспектору:

— Это Джим Формби, которого вы хорошо знаете. Он никогда нелжет.

Ссылка на Формби усилила интерес инспектора.

— Значит, вы утверждаете, что Формби следил за мистеромКитли и видел, что тот, в свою очередь, следил за мисс Отис вплоть до вокзала?

— Совершенно верно.

Китли спросил:

— А откуда стало известно, что в том пакетике был яд,инспектор?

— Вопрос правомерен, Лэм.

— Формби может точно описать пакетик, — ответил я.

— Другими словами, — сказал Китли улыбаясь, — это простоутверждает мисс Отис.

— Детектива тоже нельзя сбрасывать со счета.

Селлерс хотел что-то сказать, как внезапно в аппаратераздался голос:

«Чуть шире, пожалуйста».

— А это еще что такое? — спросил Селлерс.

Китли повернулся ко мне и хотел выключить аппарат, но ябыстро схватил его за запястье.

«Пожалуйста, сплюньте…» — снова послышался голос.

Китли оттолкнул меня в сторону. В это время прозвучалженский голос:

«Но, доктор, мне больно…»

В этот момент Китли выключил аппарат.

— Да что это такое, черт побери? — снова спросил Селлерс.

Китли заявил:

— Если вы хотите задать мне какие-нибудь вопросы, инспектор,то вы можете это сделать в любое время в полицейском управлении. А здесь моеличное бюро. Я занимаюсь тем, что высчитываю шансы скаковых лошадей, и вовсе нехочу, чтобы все знали о моей системе. А что касается Лэма… — Он повернулся комне, и его глаза засверкали от ярости, — то он просто уберется отсюда вон!

И притом немедленно.

Я сказал Селлерсу:

— Надеюсь, что вы поняли, для чего предназначен этотаппарат?

Китли размахнулся, но я успел уклониться.

— Я вас… — выдохнул он.

В тот же момент инспектор бросился на Китли. Он прижал его кстене и приказал:

— Стоять и не шевелиться. Я должен во всем тщательноразобраться.

Я включил аппарат. Китли опять попытался броситься на меня,но Селлерс одним толчком отбросил его к стене.

Снова послышался голос из динамика:

«Ну вот, сверлить я больше сегодня не буду, но зуб довольнозапущенный».

— Кто это? — спросил меня Селлерс.

— Вероятно, доктор Квай, он собирается ставить пломбу.

Селлерс тихо присвистнул.

— Я требую, чтобы вы оба немедленно покинули мое бюро, —сказал Китли. — Конечно, если у вас нет ордера на обыск, инспектор Селлерс.

Я ответил ему:

— В данном случае инспектору не нужен орден на обыск, Китли.Поскольку у вас нет разрешения на эксплуатацию подслушивающего устройства, тоэто является наказуемым деянием, а как только человек уличен в таком, полицияможет вмешиваться, не имея ордера.

Селлерс посмотрел на меня и благодарно кивнул.

Китли снова высказался в мой адрес:

— Как только я подумаю, чем вам обязан, то мне просто плохостановится. А я ведь рассказал вам всю правду об участках Баллвина, потомназвал лошадь, которая будет победителем… Вы, наверное, не поверили.

— Мы все поставили на нее, — сказал я.

— Вот так-то, делаешь людям добро, — покорно проговорилКитли, — а получаешь что?

— Прекратите кривляться! — приказал Селлерс. — Я достаточнохорошо знаю Джима Формби, чтобы вполне доверять ему. Зачем вы следили за Отис?

Китли сдался:

— Я старался сам расследовать это дело и хотел передатьполиции весь материал. Если бы я сделал это раньше, все пропало бы.

— Еще один! — простонал Селлерс.

— Кто? — спросил Китли.

— Детектив-самоучка. Казалось бы, чего проще — обратиться вполицию. Так нет, каждый умник предпочитает действовать сам по себе. Что вызнаете о деле Баллвина? Рассказывайте, да побыстрее.

Китли хмуро посмотрел на инспектора.

Я добавил:

— Чтобы освежить вашу память, я хочу вам сказать, с чеголучше начать… Несколько лет назад вы послали прядь волос в лабораторию ипросили исследовать, нет ли в волосах следа мышьяка. Вот с этого и начинайте.

Пораженный, Китли несколько секунд смотрел на меня и,наверное, думал о том, что мне известно.

— Ну, живо! — прикрикнул на него Селлерс.

Тот уселся на стол, одна нога доставала до пола, а втораяпокачивалась — только так он выдал волнение.